пятница, 29 августа 2014
Пейринг: Маркус Флинт/Оливер Вуд
Рейтинг: PG-13
Жанр: Humor/Romance
Размер: Мини
Статус: Закончен
События: ПостХогвартс, Фик о второстепенных героях, Чистая романтика
Саммари: "Ты же скоро мимо бладжера будешь лупить, слепня! - возмущался Вуд. - Или в ворота когда-нибудь врежешься! Я уже не говорю о том, что твой прищур просто пугает людей! Они ведь не догадываются о том, что ты не проклясть их хочешь, а просто пытаешься рассмотреть!"
Предупреждение:AU эпилога и, скорее всего, OOC, но я пыталась.
ER (Established Relationships).
Благодарность: Братьям-очкарикам. Я с вами, друзья
_____________________________________________________
Маркус тяжело вздохнул и толкнул плечом дверь. Электрический свет резанул глаза, и после полутёмного коридора больницы это оказалось крайне неприятным. Флинт сощурился и начал с тревогой оглядываться по сторонам.
Унылые стены с картонками дипломов, огромный диван для посетителей, докторский стол с отполированной до блеска столешницей, крутящееся кресло, приборы-монстры неизвестного назначения, выглядевшие устрашающе, — всё в кабинете было отвратительно светлым. Но самое ужасное заключалось в том, что таблица Снеллена тоже напоминала одно сплошное светлое пятно,
— Проходите, мистер Флинт, — девушка-ассистентка приветливым голосом пригласила Маркуса, топтавшегося на пороге, — садитесь, пожалуйста, доктор Эттвуд сейчас подойдёт.
— Вуд? — изумился Флинт.
— Доктор Рик Эттвуд, офтальмолог, — уточнила дамочка. — Вы записаны именно к нему.
Марк усмехнулся созвучию фамилий и, несколько расслабившись, плюхнулся на диван.
У медички были светлые волосы, они почти сливались с её халатом. "Господин Эттвуд, судя по всему, старался подобрать интерьер в одной цветовой гамме", — подумал Флинт. Лица ассистентки было не разглядеть, как Маркус не щурил глаза, увидеть удалось только яркую красную кляксу, отдалённо напоминавшую губы.
— Возраст? — тем временем по-деловому задала вопрос клякса.
— Двадцать пять, — отрапортовал Маркус.
— Семейное положение?
Флинт замялся.
— Не женаты? — Маркусу показалось, что в вопросе прозвучала надежда.
— Нет. Но у меня есть постоянный партнёр.
Ассистентка состроили огорчённую гримасу, что, впрочем, осталось для Маркуса незамеченным. Однако вскоре профессионализм медицинского работника возобладал над эмоциями, и блиц-опрос продолжился.
— Ваш род деятельности?
— Профессиональный игрок в квиддич, — не подумав, на автомате ляпнул Маркус.
— Квиддич? — переспросила девушка. — Никогда не слышала.
— Это разновидность крикета, мисс, — кинулся исправлять положение чуть было не проколовшийся Флинт. — Игра новая, но стремительно набирающая популярность.
Ассистентка заинтересованно закивала и продолжила:
— Какие заболевания вы перенесли в детстве, мистер Флинт?
Маркус хотел было возмутиться: ещё бы, его, абсолютно здорового во всех смыслах мужчину, обвиняют в немощи! Да он сроду ничем не болел, и у него идеальное здоровье! Давление сто десять на семьдесят. Дыхание после физтренировки быстрей всех восстанавливает. На него колдомедик команды нарадоваться не может!
— Корь, ветрянка, коклюш? — тем временем помогла насупившемуся посетителю ассистентка. — Может быть, неврит?
— Да всё в порядке у меня с нервами! — вскинулся Маркус. — Какое это вообще имеет отношение к моему визиту?
— Мистер Флинт, — спокойно, словно ребёнку, объяснила девушка, — иногда заболевания, которые мы переносим в детстве, могут стать причиной развития глазных недугов. Мне нужно составить полную картину, чтобы доктору было проще назначить лечение. Итак, в детстве вы болели...
— С метлы я падал, — брякнул Маркус.
Скорее всего, девушка удивилась, так как некоторое время она молчала, но потом всё же решилась уточнить:
— С метлы? Это такой... аттракцион?
— Да, то ещё веселье, попробуйте на досуге, — скривился Флинт. — Можно глаз выбить, можно позвоночник сломать, это уже как повезёт.
Докучливая медичка надоела до ужаса, хотелось уже, чтобы появился доктор и закончил этот цирк. Устроили тут допрос с пристрастием.
— Вы шутите, я надеюсь?
— Ну конечно, мисс! — китайским болванчиком закивал головой Флинт, вдруг вспомнив о Статуте. — Юмор у меня такой, понимаете? — Маркус попытался очаровательно улыбнуться. По стуку ручки, выпавшей из рук девушки, он понял, что ему это вполне удалось.
Через некоторое время покорённая "животной притягательностью" Маркуса ассистентка ожила.
— Итак, в детстве вы ничем не болели, если не учитывать падение с метлы. Хронические заболевания беспокоят? Диабет, астма, проблемы с сердцем?
— Не страдаю, — на этот раз Маркус решил быть лаконичным.
Девушка уткнулась в монитор компьютера и резво заклацала по клавишам.
— Как давно стало ухудшаться зрение, мистер Флинт? — спустя некоторое время опять зашевелилась ассистентка.
"Когда Вуд притащил домой идиотскую игровую приставку", — хотел уже было ляпнуть Маркус, но вместо этого уклончиво ответил:
— Год назад... может, чуть больше.
— Что же вы с визитом так затянули? — не преминула укорить посетителя девица. — Для профессионального игрока в крикет хорошее зрение крайне важно, — сумничала она.
— Сборы, соревнования, тренировки, понимаете? — попытался оправдаться Флинт. — Времени ни на что не хватает...
* * *
Маркус, конечно, лукавил. Найти пару свободных часов для посещения офтальмолога он мог, вот только не хотел и даже упирался, когда Оливер чуть ли не силой пытался запихнуть его на приём к врачу.
Была ли тому виной игровая консоль, действительно принесённая Оливером в их общую квартиру в маггловском Лондоне, или увлечение Маркуса сауной (любил он расслабиться в парилке после тяжёлой тренировки), или наследственная предрасположенность, неизвестно, но за последнюю пару лет зрение Маркуса действительно сильно ухудшилось. Сначала просто пропала "резкость" и ясно различаемые ранее предметы стали будто расплываться. Флинт тогда не придал этому факту большого значения, ну подумаешь, просто глаза устали, с каждым бывает. Дальше — больше. Маркус уже не мог разглядеть актёров кинофильмов на экране огромного телевизора в их с Оливером гостиной.
— Ты решил ближе познакомиться с декольте мисс Джоли? Или ты Пита рассматриваешь? — однажды обиженно поинтересовался Вуд, когда Маркус во время просмотра киношки про наёмных убийц перекочевал с дивана на кресло, стоявшее чуть ли не вплотную к телеку.
— Пушка у неё интересная, — соврал опомнившийся Флинт и тут же вернулся к Оливеру, променяв чёткость телевизионной картинки на тепло любимой тушки под боком. — И почему только у магов таких нет? — щурясь, добавил он.
Вуд тогда промолчал, но, видимо, кое-какие выводы из поведения Флинта сделал. И когда тенденция с плясками вокруг экрана стала повторяться, Олли забил тревогу.
"Ты же скоро мимо бладжера будешь лупить, слепня! — возмущался Вуд. — Или в ворота когда-нибудь врежешься! Я уже не говорю о том, что твой прищур просто пугает людей! Они ведь не догадываются о том, что ты не проклясть их хочешь, а просто пытаешься рассмотреть!"
Маркус в ответ рычал, ругался и отбрыкивался. Они стали часто ссориться. Вуд настаивал на том, что Маркусу просто необходимы очки, а Флинт боялся признаться себе в том, что он в чём-то неполноценен. Забота партнёра была понятна и, что уж там, приятна, но детские комплексы времён Хога не давали покоя.
"Ещё чего не хватало, посмотрите, тролль в очках! И так рылом не вышел, а если ещё и стёкла эти дурацкие будут... Урод уродом! Это Вуд себе может позволить делать что угодно со своей мордахой, ему хоть брови сбрей, хоть тоннель в носу просверли, всё равно смазливым останется. И глазёнки его вечно удивлённые никакие стекляшки не испортят! — печально размышлял Маркус, мысленно примеряя на себя очочки а-ля Джон Ленон. — А вот Олли бы очки пошли, только ему неудобно в них будет, у него ресницы длиннющие..."
Уговоры Вуда возымели силу после того, как Маркуса во время тренировки сбил бладжер. Летящий на огромной скорости шар он просто не заметил, а когда тот оказался в полуметре от него, только и успел отвернуться и принять удар спиной, а не грудью или, того хуже, головой. Приземлившись на невидимую страховочную сетку, Маркус понял, что дальше тянуть нельзя, и искажённое от беспокойства лицо Оливера, подлетевшего к нему, тоже говорило об этом.
На следующий день после падения в доме появилась таблица с буквами разной величины.
— Таблица Снеллена, с её помощью магглы измеряют зрение, — важно заявил тщательно изучивший вопрос Олли. — Закрывай один глаз и читай сверху вниз то, что видишь.
— Хрень какая-то, — нелестно отозвался об изобретении простецов Маркус, но всё же прикрыл ладонью левый глаз. — E, F, R, I, D... — забубнил он.
Буквы плясали и дальше четвёртой строчки чтению не поддавались.
— Всё, дальше не вижу, — сдался Маркус и открыл глаз. — О, это, оказывается, не D была, а C! — искренне удивился он.
Олли лишь вздохнул тяжело и сказал:
— Ага, а ещё ты перепутал несколько раз F и E. У тебя правильных ответов только половина. Так что минус десять баллов, Слизерин. Завтра же ты идёшь к окулисту, — сурово закончил Вуд. — Иначе я тебя вырублю ночью Ступефаем и левитирую в больницу сам.
Так Маркус и оказался в этом ослепительно белом кабинете маггловской офтальмологической клиники.
* * *
После испытаний ассистенткой Маркусу наконец-то удалось познакомиться с доктором Эттвудом. Им оказался улыбчивый молодой человек среднего возраста (для Маркуса все мужчины, не имевшие четко видимой бороды и седых волос, были людьми среднего возраста). Доктор протестировал Флинта на злосчастной таблице и был крайне удивлён результатами.
— Мистер Флинт, я в восхищении! Редко кто может похвалиться способностью прочитать все одиннадцать строчек, — восторженно закудахтал он. — В особенности тех строчек, что напечатаны на обратной стороне листа. У вас поистине рентгеновское зрение!
Что такое рентген, Маркус не знал, но в похвале медика ему послышалась насмешка. Наверное, не надо было цитировать последнюю строчку, перебор получился. Но что, он зря учил в приёмной эти дурацкие строчки? Врач же продолжил:
— Я, конечно, могу выписать вам заключение о том, что у вас стопроцентное зрение... — здесь Эттвуд сделал многозначительную паузу, после которой серьёзно продолжил: — Но когда вы въедете на машине в столб или, не дай бог, конечно, собьёте человека, эта бумажка вам вряд ли поможет.
Эттвуд подошёл к Маркусу и по-дружески сжал его плечо.
— Маркус... Вы позволите вас так называть?
Пристыжённый Флинт удручённо кивнул.
— Так вот, Маркус, нет ничего постыдного в том, чтобы признаться, что у вас есть проблемы. Вы ведь взрослый человек, неужели вы боитесь насмешек окружающих?
В голове Маркуса промелькнула картинка: вот смелый, но немного отчаянный камикадзе кричит Маркусу что-нибудь вроде "Флинт-очкарик" или "Четырёхглазый тролль", а вот он же лежит на земле с полным отсутствием передних зубов... Что же, если у кого-нибудь и повернётся язык обозвать его, как это было в Хогвартсе, то и действовать Маркус будет, как в школе. То есть, прямой наводкой в челюсть, не размышляя.
Флинт улыбнулся.
— Нет, доктор, не боюсь.
— Вот и отлично, — подмигнул врач. — Закрываем левый глаз и читаем снова. Читаем, Маркус, а не отвечаем наизусть...
* * *
Расстояние от оптики до дома было не больше пары миль, поэтому Маркус решил пройтись, а не аппарировать. За эти две недолгих мили Флинт сделал несколько важных открытий: во-первых, в городе уже давно наступила весна, и распустились абсолютно все деревья (некоторые даже цвели); во-вторых, оказывается, асфальт — это не просто серое однородное полотно, раскрашенное белыми полосами разметки, на нём есть выбоины, трещинки и выпуклости. И в-третьих, даже если на тебе надеты очки, ты, засмотревшись по сторонам, всё равно можешь нечаянно впороться в прохожего.
— Смотри, куда прёшь! — завозмущался ушибленный с того самого неоднородного асфальта. — Очки напялил, чтобы умным казаться?
— Ай-яй-яй, Олли, — сказал Маркус, протягивая руку Вуду и помогая тому подняться. — С виду такой воспитанный мальчик, а грубишь незнакомым людям на улице.
Оливер неверяще смотрел на Флинта и удивлённо хлопал ресницами. Действительно чертовский длинными ресницами. Тёмными, а на самых кончиках — немного выгоревшими, в очках их рассмотреть оказалось на удивление просто.
— Марк? — наконец отмер он. — Ну нихрена себе! Тебя не узнать! Ты прям... профессор!
— Ага, Альбус Персиваль Старый Хер Дамблдор, приятно познакомиться, — Маркус деловито поправил очки на переносице.
Вуд рассмеялся.
— Эй, мы так не договаривались! Я только на молодой хер согласен. Хотя теперь я точно уверен, что это ты, а не какой-то левый чувак, которому просто идут очки.
Флинт попытался не выдать тот факт, что бесхитростный комплимент Вуда его смутил. Он приобнял Олли за плечи и томным шёпотом поинтересовался:
— Тогда как насчёт мистера Гарри Джеймса Поттера?
— Так он, вроде, не профессор. И молнии я не наблюдаю... — Вуд пальцем провёл по лбу Маркуса. — Слушай, может, она сползла куда-нибудь?
— На улице проверять будешь или всё же до дома потерпишь? — засмеялся Марк.
* * *
На экране в гостиной Тони Монтана (1) делал головокружительную карьеру наркоторговца, но всё же основное действие разворачивалось на любимом Маркусом и Оливером диване. Тщательный осмотр, проведённый дотошным Вудом, показал: на любимом теле нет лишних шрамов-молний, только пара уже блёклых засосов в районе левого соска. Оливер, подумав, исправил несправедливость, и теперь и правую грудь украшала пара ярких отметин.
— Для симметрии, — пояснил он наблюдавшему за его действиями Маркусу.
Из телевизора доносилась пальба, бедный Тони, попавший во вражескую осаду, уже готовился проститься с жизнью, но ни Оливер, ни Маркус этого не видели. На пол с тихим стуком опустились стильные стёкла в чёрной прямоугольной оправе, и все лица со шрамами и очками были забыты.
_________________________________________
(1) Главный герой фильма "Лицо со шрамом".
Рейтинг: PG-13
Жанр: Humor/Romance
Размер: Мини
Статус: Закончен
События: ПостХогвартс, Фик о второстепенных героях, Чистая романтика
Саммари: "Ты же скоро мимо бладжера будешь лупить, слепня! - возмущался Вуд. - Или в ворота когда-нибудь врежешься! Я уже не говорю о том, что твой прищур просто пугает людей! Они ведь не догадываются о том, что ты не проклясть их хочешь, а просто пытаешься рассмотреть!"
Предупреждение:AU эпилога и, скорее всего, OOC, но я пыталась.
ER (Established Relationships).
Благодарность: Братьям-очкарикам. Я с вами, друзья
_____________________________________________________
Маркус тяжело вздохнул и толкнул плечом дверь. Электрический свет резанул глаза, и после полутёмного коридора больницы это оказалось крайне неприятным. Флинт сощурился и начал с тревогой оглядываться по сторонам.
Унылые стены с картонками дипломов, огромный диван для посетителей, докторский стол с отполированной до блеска столешницей, крутящееся кресло, приборы-монстры неизвестного назначения, выглядевшие устрашающе, — всё в кабинете было отвратительно светлым. Но самое ужасное заключалось в том, что таблица Снеллена тоже напоминала одно сплошное светлое пятно,
— Проходите, мистер Флинт, — девушка-ассистентка приветливым голосом пригласила Маркуса, топтавшегося на пороге, — садитесь, пожалуйста, доктор Эттвуд сейчас подойдёт.
— Вуд? — изумился Флинт.
— Доктор Рик Эттвуд, офтальмолог, — уточнила дамочка. — Вы записаны именно к нему.
Марк усмехнулся созвучию фамилий и, несколько расслабившись, плюхнулся на диван.
У медички были светлые волосы, они почти сливались с её халатом. "Господин Эттвуд, судя по всему, старался подобрать интерьер в одной цветовой гамме", — подумал Флинт. Лица ассистентки было не разглядеть, как Маркус не щурил глаза, увидеть удалось только яркую красную кляксу, отдалённо напоминавшую губы.
— Возраст? — тем временем по-деловому задала вопрос клякса.
— Двадцать пять, — отрапортовал Маркус.
— Семейное положение?
Флинт замялся.
— Не женаты? — Маркусу показалось, что в вопросе прозвучала надежда.
— Нет. Но у меня есть постоянный партнёр.
Ассистентка состроили огорчённую гримасу, что, впрочем, осталось для Маркуса незамеченным. Однако вскоре профессионализм медицинского работника возобладал над эмоциями, и блиц-опрос продолжился.
— Ваш род деятельности?
— Профессиональный игрок в квиддич, — не подумав, на автомате ляпнул Маркус.
— Квиддич? — переспросила девушка. — Никогда не слышала.
— Это разновидность крикета, мисс, — кинулся исправлять положение чуть было не проколовшийся Флинт. — Игра новая, но стремительно набирающая популярность.
Ассистентка заинтересованно закивала и продолжила:
— Какие заболевания вы перенесли в детстве, мистер Флинт?
Маркус хотел было возмутиться: ещё бы, его, абсолютно здорового во всех смыслах мужчину, обвиняют в немощи! Да он сроду ничем не болел, и у него идеальное здоровье! Давление сто десять на семьдесят. Дыхание после физтренировки быстрей всех восстанавливает. На него колдомедик команды нарадоваться не может!
— Корь, ветрянка, коклюш? — тем временем помогла насупившемуся посетителю ассистентка. — Может быть, неврит?
— Да всё в порядке у меня с нервами! — вскинулся Маркус. — Какое это вообще имеет отношение к моему визиту?
— Мистер Флинт, — спокойно, словно ребёнку, объяснила девушка, — иногда заболевания, которые мы переносим в детстве, могут стать причиной развития глазных недугов. Мне нужно составить полную картину, чтобы доктору было проще назначить лечение. Итак, в детстве вы болели...
— С метлы я падал, — брякнул Маркус.
Скорее всего, девушка удивилась, так как некоторое время она молчала, но потом всё же решилась уточнить:
— С метлы? Это такой... аттракцион?
— Да, то ещё веселье, попробуйте на досуге, — скривился Флинт. — Можно глаз выбить, можно позвоночник сломать, это уже как повезёт.
Докучливая медичка надоела до ужаса, хотелось уже, чтобы появился доктор и закончил этот цирк. Устроили тут допрос с пристрастием.
— Вы шутите, я надеюсь?
— Ну конечно, мисс! — китайским болванчиком закивал головой Флинт, вдруг вспомнив о Статуте. — Юмор у меня такой, понимаете? — Маркус попытался очаровательно улыбнуться. По стуку ручки, выпавшей из рук девушки, он понял, что ему это вполне удалось.
Через некоторое время покорённая "животной притягательностью" Маркуса ассистентка ожила.
— Итак, в детстве вы ничем не болели, если не учитывать падение с метлы. Хронические заболевания беспокоят? Диабет, астма, проблемы с сердцем?
— Не страдаю, — на этот раз Маркус решил быть лаконичным.
Девушка уткнулась в монитор компьютера и резво заклацала по клавишам.
— Как давно стало ухудшаться зрение, мистер Флинт? — спустя некоторое время опять зашевелилась ассистентка.
"Когда Вуд притащил домой идиотскую игровую приставку", — хотел уже было ляпнуть Маркус, но вместо этого уклончиво ответил:
— Год назад... может, чуть больше.
— Что же вы с визитом так затянули? — не преминула укорить посетителя девица. — Для профессионального игрока в крикет хорошее зрение крайне важно, — сумничала она.
— Сборы, соревнования, тренировки, понимаете? — попытался оправдаться Флинт. — Времени ни на что не хватает...
* * *
Маркус, конечно, лукавил. Найти пару свободных часов для посещения офтальмолога он мог, вот только не хотел и даже упирался, когда Оливер чуть ли не силой пытался запихнуть его на приём к врачу.
Была ли тому виной игровая консоль, действительно принесённая Оливером в их общую квартиру в маггловском Лондоне, или увлечение Маркуса сауной (любил он расслабиться в парилке после тяжёлой тренировки), или наследственная предрасположенность, неизвестно, но за последнюю пару лет зрение Маркуса действительно сильно ухудшилось. Сначала просто пропала "резкость" и ясно различаемые ранее предметы стали будто расплываться. Флинт тогда не придал этому факту большого значения, ну подумаешь, просто глаза устали, с каждым бывает. Дальше — больше. Маркус уже не мог разглядеть актёров кинофильмов на экране огромного телевизора в их с Оливером гостиной.
— Ты решил ближе познакомиться с декольте мисс Джоли? Или ты Пита рассматриваешь? — однажды обиженно поинтересовался Вуд, когда Маркус во время просмотра киношки про наёмных убийц перекочевал с дивана на кресло, стоявшее чуть ли не вплотную к телеку.
— Пушка у неё интересная, — соврал опомнившийся Флинт и тут же вернулся к Оливеру, променяв чёткость телевизионной картинки на тепло любимой тушки под боком. — И почему только у магов таких нет? — щурясь, добавил он.
Вуд тогда промолчал, но, видимо, кое-какие выводы из поведения Флинта сделал. И когда тенденция с плясками вокруг экрана стала повторяться, Олли забил тревогу.
"Ты же скоро мимо бладжера будешь лупить, слепня! — возмущался Вуд. — Или в ворота когда-нибудь врежешься! Я уже не говорю о том, что твой прищур просто пугает людей! Они ведь не догадываются о том, что ты не проклясть их хочешь, а просто пытаешься рассмотреть!"
Маркус в ответ рычал, ругался и отбрыкивался. Они стали часто ссориться. Вуд настаивал на том, что Маркусу просто необходимы очки, а Флинт боялся признаться себе в том, что он в чём-то неполноценен. Забота партнёра была понятна и, что уж там, приятна, но детские комплексы времён Хога не давали покоя.
"Ещё чего не хватало, посмотрите, тролль в очках! И так рылом не вышел, а если ещё и стёкла эти дурацкие будут... Урод уродом! Это Вуд себе может позволить делать что угодно со своей мордахой, ему хоть брови сбрей, хоть тоннель в носу просверли, всё равно смазливым останется. И глазёнки его вечно удивлённые никакие стекляшки не испортят! — печально размышлял Маркус, мысленно примеряя на себя очочки а-ля Джон Ленон. — А вот Олли бы очки пошли, только ему неудобно в них будет, у него ресницы длиннющие..."
Уговоры Вуда возымели силу после того, как Маркуса во время тренировки сбил бладжер. Летящий на огромной скорости шар он просто не заметил, а когда тот оказался в полуметре от него, только и успел отвернуться и принять удар спиной, а не грудью или, того хуже, головой. Приземлившись на невидимую страховочную сетку, Маркус понял, что дальше тянуть нельзя, и искажённое от беспокойства лицо Оливера, подлетевшего к нему, тоже говорило об этом.
На следующий день после падения в доме появилась таблица с буквами разной величины.
— Таблица Снеллена, с её помощью магглы измеряют зрение, — важно заявил тщательно изучивший вопрос Олли. — Закрывай один глаз и читай сверху вниз то, что видишь.
— Хрень какая-то, — нелестно отозвался об изобретении простецов Маркус, но всё же прикрыл ладонью левый глаз. — E, F, R, I, D... — забубнил он.
Буквы плясали и дальше четвёртой строчки чтению не поддавались.
— Всё, дальше не вижу, — сдался Маркус и открыл глаз. — О, это, оказывается, не D была, а C! — искренне удивился он.
Олли лишь вздохнул тяжело и сказал:
— Ага, а ещё ты перепутал несколько раз F и E. У тебя правильных ответов только половина. Так что минус десять баллов, Слизерин. Завтра же ты идёшь к окулисту, — сурово закончил Вуд. — Иначе я тебя вырублю ночью Ступефаем и левитирую в больницу сам.
Так Маркус и оказался в этом ослепительно белом кабинете маггловской офтальмологической клиники.
* * *
После испытаний ассистенткой Маркусу наконец-то удалось познакомиться с доктором Эттвудом. Им оказался улыбчивый молодой человек среднего возраста (для Маркуса все мужчины, не имевшие четко видимой бороды и седых волос, были людьми среднего возраста). Доктор протестировал Флинта на злосчастной таблице и был крайне удивлён результатами.
— Мистер Флинт, я в восхищении! Редко кто может похвалиться способностью прочитать все одиннадцать строчек, — восторженно закудахтал он. — В особенности тех строчек, что напечатаны на обратной стороне листа. У вас поистине рентгеновское зрение!
Что такое рентген, Маркус не знал, но в похвале медика ему послышалась насмешка. Наверное, не надо было цитировать последнюю строчку, перебор получился. Но что, он зря учил в приёмной эти дурацкие строчки? Врач же продолжил:
— Я, конечно, могу выписать вам заключение о том, что у вас стопроцентное зрение... — здесь Эттвуд сделал многозначительную паузу, после которой серьёзно продолжил: — Но когда вы въедете на машине в столб или, не дай бог, конечно, собьёте человека, эта бумажка вам вряд ли поможет.
Эттвуд подошёл к Маркусу и по-дружески сжал его плечо.
— Маркус... Вы позволите вас так называть?
Пристыжённый Флинт удручённо кивнул.
— Так вот, Маркус, нет ничего постыдного в том, чтобы признаться, что у вас есть проблемы. Вы ведь взрослый человек, неужели вы боитесь насмешек окружающих?
В голове Маркуса промелькнула картинка: вот смелый, но немного отчаянный камикадзе кричит Маркусу что-нибудь вроде "Флинт-очкарик" или "Четырёхглазый тролль", а вот он же лежит на земле с полным отсутствием передних зубов... Что же, если у кого-нибудь и повернётся язык обозвать его, как это было в Хогвартсе, то и действовать Маркус будет, как в школе. То есть, прямой наводкой в челюсть, не размышляя.
Флинт улыбнулся.
— Нет, доктор, не боюсь.
— Вот и отлично, — подмигнул врач. — Закрываем левый глаз и читаем снова. Читаем, Маркус, а не отвечаем наизусть...
* * *
Расстояние от оптики до дома было не больше пары миль, поэтому Маркус решил пройтись, а не аппарировать. За эти две недолгих мили Флинт сделал несколько важных открытий: во-первых, в городе уже давно наступила весна, и распустились абсолютно все деревья (некоторые даже цвели); во-вторых, оказывается, асфальт — это не просто серое однородное полотно, раскрашенное белыми полосами разметки, на нём есть выбоины, трещинки и выпуклости. И в-третьих, даже если на тебе надеты очки, ты, засмотревшись по сторонам, всё равно можешь нечаянно впороться в прохожего.
— Смотри, куда прёшь! — завозмущался ушибленный с того самого неоднородного асфальта. — Очки напялил, чтобы умным казаться?
— Ай-яй-яй, Олли, — сказал Маркус, протягивая руку Вуду и помогая тому подняться. — С виду такой воспитанный мальчик, а грубишь незнакомым людям на улице.
Оливер неверяще смотрел на Флинта и удивлённо хлопал ресницами. Действительно чертовский длинными ресницами. Тёмными, а на самых кончиках — немного выгоревшими, в очках их рассмотреть оказалось на удивление просто.
— Марк? — наконец отмер он. — Ну нихрена себе! Тебя не узнать! Ты прям... профессор!
— Ага, Альбус Персиваль Старый Хер Дамблдор, приятно познакомиться, — Маркус деловито поправил очки на переносице.
Вуд рассмеялся.
— Эй, мы так не договаривались! Я только на молодой хер согласен. Хотя теперь я точно уверен, что это ты, а не какой-то левый чувак, которому просто идут очки.
Флинт попытался не выдать тот факт, что бесхитростный комплимент Вуда его смутил. Он приобнял Олли за плечи и томным шёпотом поинтересовался:
— Тогда как насчёт мистера Гарри Джеймса Поттера?
— Так он, вроде, не профессор. И молнии я не наблюдаю... — Вуд пальцем провёл по лбу Маркуса. — Слушай, может, она сползла куда-нибудь?
— На улице проверять будешь или всё же до дома потерпишь? — засмеялся Марк.
* * *
На экране в гостиной Тони Монтана (1) делал головокружительную карьеру наркоторговца, но всё же основное действие разворачивалось на любимом Маркусом и Оливером диване. Тщательный осмотр, проведённый дотошным Вудом, показал: на любимом теле нет лишних шрамов-молний, только пара уже блёклых засосов в районе левого соска. Оливер, подумав, исправил несправедливость, и теперь и правую грудь украшала пара ярких отметин.
— Для симметрии, — пояснил он наблюдавшему за его действиями Маркусу.
Из телевизора доносилась пальба, бедный Тони, попавший во вражескую осаду, уже готовился проститься с жизнью, но ни Оливер, ни Маркус этого не видели. На пол с тихим стуком опустились стильные стёкла в чёрной прямоугольной оправе, и все лица со шрамами и очками были забыты.
_________________________________________
(1) Главный герой фильма "Лицо со шрамом".
среда, 06 августа 2014
Замечательный кот поздравил с днем рождения, вручив удивительной красоты песню.
Спасибо, мой любимый Джо!
Amber drops
You live… you breath…
The sun sends on your hair its gracious rays.
The wind is breezing,
The dreams aren`t missing.
Stay still, my love, till love`s alive,
The feelings, our feelings never die.
The fleeting summer turns to early autumn,
I wisper: Stop… Stop… Stop this moment! Damn!
I say: Love… Love… Love is like honey amber drops,
Like rain of tender words, which never… never… never stops
Like a photograph I`d like to lock in heart
Your gentle looks, your flying locks.
The amber honey drops…
Stop! Stop… Stop this moment!
Спасибо, мой любимый Джо!
Amber drops
You live… you breath…
The sun sends on your hair its gracious rays.
The wind is breezing,
The dreams aren`t missing.
Stay still, my love, till love`s alive,
The feelings, our feelings never die.
The fleeting summer turns to early autumn,
I wisper: Stop… Stop… Stop this moment! Damn!
I say: Love… Love… Love is like honey amber drops,
Like rain of tender words, which never… never… never stops
Like a photograph I`d like to lock in heart
Your gentle looks, your flying locks.
The amber honey drops…
Stop! Stop… Stop this moment!
четверг, 01 августа 2013
- Маааааш, а почему солдатик не ползает? - кричит мой племяш, поддевая букашку палочкой.
- Ну, видишь, ему кто-то лапку отдавил случайно, вот он и не может.
- Нет! Он! Сдох!
Сдох «солдатик». Спёкся, действительно. Лежит красным пятнышком посреди парка с гордым болгарским именем всё то время, пока я выгуливаю младшее поколение.
Племяшу 4 года, и его уже не обманешь сказками про то, что "солдатик просто устал". А жаль.
* * *
- Маша! Машка! Не узнаешь?
- Ээ, нет.
- Ну, ещё бы! Сколько лет прошло. Восемь?
- Десять, наверное.
- Точно, десять. В параллельных учились...
- Ааааа.
Прошлое принимает порой совершенно разные формы, прямо как мнимая хромота «солдатика».
- Ну, видишь, ему кто-то лапку отдавил случайно, вот он и не может.
- Нет! Он! Сдох!
Сдох «солдатик». Спёкся, действительно. Лежит красным пятнышком посреди парка с гордым болгарским именем всё то время, пока я выгуливаю младшее поколение.
Племяшу 4 года, и его уже не обманешь сказками про то, что "солдатик просто устал". А жаль.
* * *
- Маша! Машка! Не узнаешь?
- Ээ, нет.
- Ну, ещё бы! Сколько лет прошло. Восемь?
- Десять, наверное.
- Точно, десять. В параллельных учились...
- Ааааа.
Прошлое принимает порой совершенно разные формы, прямо как мнимая хромота «солдатика».
суббота, 30 марта 2013
Каждый день Гарри Поттер возвращается домой из Министерства Магии. Злой, раздраженный и голодный.
Каждый день у камина его встречает Драко Малфой. Тёплый, домашний, с улыбкой на красивом лице.
Каждый день старый Кричер с укором смотрит на пару молодых людей у камина. Он ждет, когда же они отлипнут друг от друга — ужин уже начинает стынуть.
— Ты сегодня раньше обычного, — с счастливо произносит Драко.
— Привет, солнышко, — отвечает Гарри.
Каждый вечер Гарри и Драко идут гулять в парк рядом с домом. Драко нравится кормить уток в пруду - утки здесь толстые, и Драко кормит их белым хлебом. Еще Драко не нравится, когда магглы смотрят на них с Гарри. Но он продолжает целовать Поттера на людях.
— Какой-то дед на нас пялится! — сердито шепчет Драко в губы Гарри.
— Не злись, солнышко, — отвечает Поттер и прикусывает нижнюю губу Малфоя.
Каждый вечер они возвращается домой и надолго запираются в ванной комнате. В старой чугунной ванне двоим тесновато — в семействе Блэк не было принято принимать ванну на пару. Гарри скрепляет руки в замок на животе Драко, а тот откидывает свою голову ему на грудь.
— Вода уже остыла, — Драко поднимает свою ладонь над водой и с отвращением смотрит на сморщившуюся кожу.
Гарри первым вылезает из ванной и протягивает ладонь Драко, помогая тому тоже выбраться, и тут же закутывает его в большое белое махровое полотенце.
— Замерз, солнышко?
Каждую ночь в спальне на Гриммо гаснет свет ночника. Драко раскидывается на зеленом шелковом покрывале, Гарри укладывается сверху. В комнате начинает пахнуть ментолом.
— Холодная! — морщится от неприятных ощущений Драко.
— Потерпи, солнышко, — отвечает Гарри и добросовестно греет в ладонях тюбик с лубрикантом.
Каждую ночь Драко стонет и выгибается под Гарри, оставляет на его спине восемь ярко-красных полосок от ногтей. Драко всегда кончает, выкрикивая одно и то же имя.
Каждую ночь Драко засыпает, устроив голову на груди Гарри. Поттер перебирает его еще влажные после ванны волосы и счастливо улыбается.
Каждую ночь Гарри снится один и тот же сон: Северус до умопомрачения трахает его на кровати с зеленым шёлковым покрывалом в спальне на площади Гриммо. Гарри стонет и выгибается под ним, оставляет на его белой спине восемь ярко-красных полосок от ногтей и кончает с его именем на губах.
Каждую ночь Драко будит Гарри и встревоженным голосом спрашивает:
— Опять кошмары?
— Что-то вроде того. Снейп снился... — приходит в себя от наваждения Поттер.
— Магглы говорят, это к дождю… Ты в порядке?
— Всё хорошо. Спи, солнышко.
Каждый день у камина его встречает Драко Малфой. Тёплый, домашний, с улыбкой на красивом лице.
Каждый день старый Кричер с укором смотрит на пару молодых людей у камина. Он ждет, когда же они отлипнут друг от друга — ужин уже начинает стынуть.
— Ты сегодня раньше обычного, — с счастливо произносит Драко.
— Привет, солнышко, — отвечает Гарри.
Каждый вечер Гарри и Драко идут гулять в парк рядом с домом. Драко нравится кормить уток в пруду - утки здесь толстые, и Драко кормит их белым хлебом. Еще Драко не нравится, когда магглы смотрят на них с Гарри. Но он продолжает целовать Поттера на людях.
— Какой-то дед на нас пялится! — сердито шепчет Драко в губы Гарри.
— Не злись, солнышко, — отвечает Поттер и прикусывает нижнюю губу Малфоя.
Каждый вечер они возвращается домой и надолго запираются в ванной комнате. В старой чугунной ванне двоим тесновато — в семействе Блэк не было принято принимать ванну на пару. Гарри скрепляет руки в замок на животе Драко, а тот откидывает свою голову ему на грудь.
— Вода уже остыла, — Драко поднимает свою ладонь над водой и с отвращением смотрит на сморщившуюся кожу.
Гарри первым вылезает из ванной и протягивает ладонь Драко, помогая тому тоже выбраться, и тут же закутывает его в большое белое махровое полотенце.
— Замерз, солнышко?
Каждую ночь в спальне на Гриммо гаснет свет ночника. Драко раскидывается на зеленом шелковом покрывале, Гарри укладывается сверху. В комнате начинает пахнуть ментолом.
— Холодная! — морщится от неприятных ощущений Драко.
— Потерпи, солнышко, — отвечает Гарри и добросовестно греет в ладонях тюбик с лубрикантом.
Каждую ночь Драко стонет и выгибается под Гарри, оставляет на его спине восемь ярко-красных полосок от ногтей. Драко всегда кончает, выкрикивая одно и то же имя.
Каждую ночь Драко засыпает, устроив голову на груди Гарри. Поттер перебирает его еще влажные после ванны волосы и счастливо улыбается.
Каждую ночь Гарри снится один и тот же сон: Северус до умопомрачения трахает его на кровати с зеленым шёлковым покрывалом в спальне на площади Гриммо. Гарри стонет и выгибается под ним, оставляет на его белой спине восемь ярко-красных полосок от ногтей и кончает с его именем на губах.
Каждую ночь Драко будит Гарри и встревоженным голосом спрашивает:
— Опять кошмары?
— Что-то вроде того. Снейп снился... — приходит в себя от наваждения Поттер.
— Магглы говорят, это к дождю… Ты в порядке?
— Всё хорошо. Спи, солнышко.
В детстве было легче: однажды Драко понял, что можно не есть суп. То есть, не есть вообще, сказать, что не хочется. И этот акт несъедения как-то делал его на два-три сантиметра выше. Я не буду есть суп, я хочу съезжать по перилам мэнора, я не пойду сегодня на фехтование (ну и что, что мистер Сворд притащился из другого графства, лицензия на аппарацию ему для чего?), я не буду учить трансфигурацию — у меня каникулы, я не собираюсь знакомиться с той тухлой блондинкой – у неё пятна на шее…
Так было до тех пор, пока не настал предел этого «не хочется», пока Малфой не осознал, что в аквариуме он не один, что над ним рыбы, которым, в буквальном смысле на него пох..й, а также рыбы, желающие откусить ему красивый плавник, рыбы, первыми подплывающие к поверхности с сухими рачками, рыбы, говорящие ему «ты», приказывающие, ухмыляющиеся, рыбы, рыбы, рыбы… Здесь нежелание есть суп уже не срабатывало. То есть, в реальном мире ты или ешь суп, или брюхом вверх. И, казалось, хрен бы с ним, поваляюсь, если бы не та рыба, которая почему-то снится тебе по ночам, смотрит на тебя с недоверием, и глаза у нее зеленые…
— Дядя, а что у тебя за татуировка?
— Это змея, малыш. Просто змея. Знаешь, змея – символ мудрости…
— А почему она из мертвой головы выползает?
— А зачем мертвому мудрость?
— И что, ее прямо иголкой делали? Больно было? Ты плакал?
— Не иголкой. Больно немножко. Мужчины не плачут!
— Неправда! Я видел, как ты плакал однажды!..
Драко, а зачем тебе эта уродливая татуировка? Драко, а как получилось, что ты меня, свою любимую рыбу, не узнал тогда в собственном доме? Малфой, а куда ударение ставить в Adesco Fire? Малфой, а почему моя Хвосторожка у тебя? Я уж думал, что потерял её!..
Стенки у аквариума толстые, чего там, не разбить-не выбраться. Но теперь Малфой, кажется, знал, на что потратить оставшуюся двадцатку – в Баттерси полно тату-салонов, забьют сверху, и не прикопаешься…
Автора рисунка, к сожалению, не знаю.
Так было до тех пор, пока не настал предел этого «не хочется», пока Малфой не осознал, что в аквариуме он не один, что над ним рыбы, которым, в буквальном смысле на него пох..й, а также рыбы, желающие откусить ему красивый плавник, рыбы, первыми подплывающие к поверхности с сухими рачками, рыбы, говорящие ему «ты», приказывающие, ухмыляющиеся, рыбы, рыбы, рыбы… Здесь нежелание есть суп уже не срабатывало. То есть, в реальном мире ты или ешь суп, или брюхом вверх. И, казалось, хрен бы с ним, поваляюсь, если бы не та рыба, которая почему-то снится тебе по ночам, смотрит на тебя с недоверием, и глаза у нее зеленые…
— Дядя, а что у тебя за татуировка?
— Это змея, малыш. Просто змея. Знаешь, змея – символ мудрости…
— А почему она из мертвой головы выползает?
— А зачем мертвому мудрость?
— И что, ее прямо иголкой делали? Больно было? Ты плакал?
— Не иголкой. Больно немножко. Мужчины не плачут!
— Неправда! Я видел, как ты плакал однажды!..
Драко, а зачем тебе эта уродливая татуировка? Драко, а как получилось, что ты меня, свою любимую рыбу, не узнал тогда в собственном доме? Малфой, а куда ударение ставить в Adesco Fire? Малфой, а почему моя Хвосторожка у тебя? Я уж думал, что потерял её!..
Стенки у аквариума толстые, чего там, не разбить-не выбраться. Но теперь Малфой, кажется, знал, на что потратить оставшуюся двадцатку – в Баттерси полно тату-салонов, забьют сверху, и не прикопаешься…
Автора рисунка, к сожалению, не знаю.
пятница, 29 марта 2013
Драко имел парнишку зло и грубо. Наверное, тому было больно, но Малфой крепко держал его русые волосы в кулаке, повалив юнца на спинку кресла в плохо освещённом номере недорогой гостиницы, куда они приехали на такси.
Вечер определенно удался. В клубе было много шумной музыки, потных тел, выпивки, каких-то коктейлей, чёрт их побери, изжога завтра точно обеспечена!
Они с Поттером любили бывать в RaiddBar, который славился своими отвязными вечеринками и симпатичными танцорами. Выпить, пофлиртовать, оттянуться всласть и через два-три дня вновь стать образцом и примером магического брака.
Смазливого пацана лет девятнадцати Драко заприметил сразу: тот извивался на тумбе для go-go, освещенный софитами, в узких кожаных штанах (да у него же вся задница наверняка в мозолях!). Белой футболкой он отмахивался от перевозбужденных посетителей клуба, так и норовивших залезть к нему в трусы. Хотя, какие трусы? Вряд ли на парне было хоть какое-то нижнее бельё… «Вот и проверим, — хищно улыбнувшись, подумал Малфой, продираясь через беснующуюся толпу. – И наличие мозолей – тоже».
Антуан оказался на удивление сговорчив: уже через два «Мохито» он с совершенно очаровательной пьяной улыбкой прощебетал в район наколотой на ключице Драко змеи:
— Я тебя вычислил. Загадал, то есть. Ты – номер восемь. Пошли?
Опешив от такой покорности, Малфой с усмешкой произнес:
— Что, даже ломаться не будешь?
— Не люблю татуировки, но тебе сегодня выпал джек-пот.
Захотелось съездить кулаком по смазливой мордашке, но вместо этого Драко просто схватил парня за тонкое запястье с болтающимся браслетом из ракушек и потянул Антуана к выходу.
Антуан… Французское ведь имя! Но Малфой, резко сорвав с себя латексное изделие безопасности и поставив мальчишку на колени перед собой, с львиными рыками кончая тому в рот, а затем толкнув коленом в грудь (блондинчик, отлетев, крепко стукнулся головой о край прикроватной тумбочки), явно услышал родной английский мат.
— Сильно ушибся? – придя в себя, не особо вежливо поинтересовался Малфой.
Парень потер разбитую макушку.
— Да так. Но, знаешь, оно того стоило!
Выпроводив Антуана в душ, Драко закурил, уставившись в одну точку.
Поттер… Их отношения развивались медленно и нервно, как в старинном романе.
Они встретились пять лет спустя после окончания Хогвартса – их свела совместная работа в комиссии по урегулированию международного конфликта. Гарри представлял военные силы, Драко был главой дипмиссии. Происходило дело, конечно, в вечно бурлящей, неспокойной Северной Ирландии. Почти полевые условия днем и обязательные протокольные приемы у посла по вечерам. Этикет, бренди, мужская курительная комната, портьеры в вестибюле замка Брэн, ставшего временной резиденцией сопровождающих английские шишки лиц. Балкон со стрельчатым окном, невысокий, удобно близкий от стены сада... Романтика, озноб, бессонные ночи... Потом — полгода молчания, разорванных писем, несостоявшихся свиданий. Примирение, газетный бум, скандалы на работе... Тягостные объяснения с родителями, разборки с друзьями Гарри... И что в итоге? Восемь лет совместной жизни…
Антуан вышел из душа, наспех вытирая волосы полотенцем, и заметался по номеру в поисках своих шмоток.
— Провожать, думаю, не надо? – спросил Малфой, так и не повернув, впрочем, головы в его сторону.
— Не маленький, сам дорогу найду, — буркнул в ответ парень.
— Вот и отлично, — Драко наконец встал из кресла.
Из брюк, валяющихся на полу, он извлек бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул их молодому человеку.
— Это еще зачем? – поинтересовался Антуан, пытаясь справиться с клепками своих кожаных штанов.
— Заработал, малыш.
— Охренел?! – взвился парнишка, отпихивая ладонь с деньгами. Купюры посыпались на пол.
— Трусы себе купишь, — усмехнулся Драко.
— Мудак! – прошипел парень и выскользнул за дверь.
На полу гостиничного номера остались лежать 500 евро и браслет из ракушек.
Пройдясь по набережной Сены до Консьержери, Драко захотел зайти посмотреть калейдоскопы витражей Сент-Шапель, но внезапно почувствовал приступ тошноты. Прошедшую ночь было вспоминать сладко, но стыдно. Тот малолетний потаскушка был ни в чем не виноват, все Поттер, псих и идиот.
…В Париж они добрались на Eurostar – Малфоя всегда сильно укачивало в самолетах. Сняли номер в MadeleinePlaza, в самом пупке французской столицы, рядом с Опера Гранье. Красота! И… нечеловечески поругались!
Неправильно все это, неправильно! И злые слова, и это чувство одиночества, как будто открытая рана, саднит даже от порывов ветерка. Весна в Париже, блядь, глаза бы не смотрели! Блеск воды, зеленая травка, крокусы на клумбах... Ненавижу! Какого черта, нельзя было ругаться с Гарри, но и уступать и замалчивать скуку, приторную привычку, постоянные дежавю семейных мизансцен – тоже. Что же с ними произошло?
— Ты не змея, Малфой, ты – рыба! Тухлая! «Дипломатическая неприкосновенность», да? Руки отнялись в заботе о благе Британии? Эгоист! Надоело твое потребительское отношение! Надоело обслуживать Ваше Величество! – Поттер орал так, что уши закладывало.
— Так ты же у нас на службе у родной Англии! – огрызался Малфой. – Значит, должен служить!
— Охренел?!
— Ага, восемь лет назад, когда с тобой связался!
— Тогда какого дьявола ты меня терпел все эти годы?
— У меня возникает тот же вопрос, — бросил Драко и стремительно направился к выходу. – Считаешь, свет клином на тебе сошелся?
— Трофей не забудь принести! – в вдогонку крикнул ему Поттер.
…Пока они сражались, чтобы быть вместе, жизнь била ключом. Встречались в съемных комнатах на заправках скоростных шоссе, в киношках маггловских, прости господи, даже в туалетах. А потом всё утихло. Магический мир, скрепя сердце и скрипя зубами, принял их. Теперь почтенные граждане при всех обращались друг другу только «Драко» и «Гарри». Но вот дома снова как-то стали Поттером и Малфоем. Всё обрело неспешное течение. К кровати они подходили каждый со своей стороны, в халатах. И супружеский долг выполнялся споро и регулярно: поцеловать, возбудить Малфоя и взять в неизменной позе — одна нога упирается в пах, вторая икрой лежит на плече партнера. Иногда, когда руки аврора болели после тренировок в прицельных заклятиях или рейдов, Драко усаживался сверху. Все действие — восемь минут от силы.
Они зарабатывали оба прилично, а Драко еще и с умом вкладывал, чтобы двадцать-тридцать лет пожить без службы и долга. Пожили…
Однажды, года четыре назад, Поттер заболел, температурил и метался по кровати. Так Драко его всего обнимал, все укромные уголочки и вмятинки перецеловал. Герой был податлив и сопел, как маленький. Совсем свой… Драко его и вылечил тогда без зелий, своим теплом, магией. Было же? Потом скотина выздоровела. И опять «Святое семейство»…
Дойдя до улицы Варенн, Драко пошел взглянуть в отеле Бирон на ту композицию, что так грела его сердце – на «Вечную весну». Они вместе были здесь в первый раз, в обнимку.
— Так нравится? Хочешь, я тебе эту цацку сопру? У нас ведь так же, Драко? — шептал ему на ухо Гарри.
— А куда сиськи денем? – смеялся Малфой.
— Отколдуем и тут на постаментике бросим, пусть народу тоже кое-что останется! — отвечал, обнимая его прилюдно, Поттер.
Ничего не осталось. Пора рвать эту протухшую связь.
Драко замер у магазина мужской одежды и посмотрел в зеркальную витрину. Действие оборотного кончилось.
Он развернулся, вздохнул почти со всхлипом и отправился в гостиницу.
Гарри брёл по улице Риволи. Ветер трепал волосы, стало холодней; весна есть весна — тучка пробежала, и ага. Париж...
«Надо бы помириться с Драко, найти и все заново раскрутить. Не отступлюсь! Пора вернуть своего Малфоя, фыркалку, ехидну, чистюлю. Черт, что я там ещё ему наговорил?!»
Поттер, резко развернувшись на каблуках, чуть ли не бегом кинулся в сторону гостиницы.
* * *
Драко слишком спокойно запер дверь за собой, прошел в номер и сел в кресло напротив супруга.
— Как оттянулся? – мрачно поинтересовался Поттер, не поднимая взгляд.
— Отлично, спасибо, — холодно ответил Малфой и, помолчав, добавил:
— Я был прав, ты не единственный в этом мире.
— Чем докажешь?
Драко достал из кармана пиджака браслет Антуана и швырнул его на стеклянный журнальный столик, разделявший их.
Поттер недоуменно уставился на побрякушку. Нет, этого просто не может быть! Неужели?..
— А… татуировка уже сошла?
Драко автоматически схватился за левое предплечье.
— Да не эта, Малфой, — усмехаясь, произнес Гарри и, протянув руку, коснулся ключицы супруга.
…Уже подъезжая к кварталу Маре, Драко твердо решил: измене быть. В первом попавшемся клубе он, особо не размышляя, просто снял волосок с темноволосого парня примерно своей комплекции. «А то ещё одеждой меняться с магглом... Ну уж нет!»
Чтобы не встретиться с «прототипом» лицом к лицу, Малфой просто ушёл из «Засады» и направился в их любимый с Поттером Raidd Bar.
Как оказалось, Гарри действовал по схожему сценарию…
— Что, Малфой, даже изменить мне нормально не можешь? – нарушил тишину Гарри.
— Это не измена! И вообще, сам-то?! – вскинулся Драко. — Мне, чтобы жопу твою геройскую потрогать, пришлось этой дрянью Всесущной давиться! Конечно, у нас ведь задница Главного аврора под охраной государства! Видать, секла тетка много! — выкрикнул он и вдруг замолчал. Мерлин, ведь в точку попал! Малфой и не задумывался никогда, какие комплексы могут быть у Героя.
— Секли, — опасно, распевно и медленно проговорил пунцовый от гнева Главный аврор.
— Гарри, я ж не знал, — пытаясь спасти положение, проворковал Малфой. А сам (риск — благородное дело!) прямо ввинтился Поттеру под руки и обнял за шею. — Ну, врежь мне!
— Да, тебе врежешь. Отлипни, — почти мирно произнес мракоборец всея Британии.
— Гарри, не могу с тобой ругаться, прямо сердце замирает, у меня приступ будет! Я такого сегодня надумал…
— И наделал.
— Я тебе не из-ме-нял!
— А ночью что это было?
— Месть! Я просто не могу спать с тем, кого не люблю... Кстати, если бы не ты, я, наверное, выбрал бы женщину.
— Врешь, Драко, ты от них всегда шугался.
— Вру, я вообще холодный. В смысле пола. Сам не знаю до сих пор, как на тебя, козла, запал! Я моногамная особь, вот!
— Да, холодный, я вчера почувствовал. Болеутоляющее не помогает.
— Это была злость! Ладно, опять вру, это был адреналин. Страсть, понимаешь? – Малфой потерся пахом о бедра Поттера.
Гарри почувствовал, как по хребту побежали мурашки. Да какие мурашки! Размером с полевую мышь, они юркнули прямо в мошонку и давай там возиться, что срочно пришлось Малфоя к себе подтянуть еще ближе, чтобы силой трения мышей придушить. Но у Драко были другие планы: он ловко вывернулся из крепких объятий и опрокинул супруга на так удачно подвернувшийся диван.
Поттер попытался выбраться из-под навалившегося на него разгоряченного тела, но Малфой не позволил, ощутимо надавив коленом на пах.
— Сопротивление бесполезно, господин Главный аврор, — почти касаясь чужих губ, прошептал Драко.
— Тебе этого не хватало? Все восемь лет? – подался навстречу Гарри.
— Тебя мне не хватало. И я вот что понял: мы застряли на цифре восемь. А еще вот что: если резко опрокинуть восьмерку на бок, она становится знаком бесконечности. – И их губы наконец встретились…
В сообщениях из Лондона муссировалась тема Аврората, открывшего дело по исчезновению двух видных членов магического общества: всем известного Гарри Поттера, тридцати двух лет, и его супруга, дипломата Драко Малфоя.
А маггловская пресса, которую Драко просматривал на своем ноутбуке, пестрела сенсационными новостями: «В отеле «Бирон» вчера ночью неизвестными был совершен акт чудовищного вандализма, в результате которого всемирно известная скульптурная группа «Вечная Весна» была не только похищена неизвестными, но и видимо изуродована, так как на пьедестале остались части женской фигуры, неизвестно как открепленные злоумышленниками. Интерпол...»
Драко счастливо вздохнул и потянулся.
— Странно, Гарри, вот меня всегда тошнило в полетах, а сейчас уже к Дели подлетаем, и хоть бы хны!
— Угу, - Поттер открыл один глаз и поскрёб свою новоприобретенную трехдневную щетину. — Пора шмотки, что ли доставать?
— Ты пристегнись, на посадку заходим...
Гарри щелкнул ремнем безопасности, а потом прямо в губы поцеловал супруга.
— Брелок не потеряй, — и протянул своему Драко маленькую бронзовую скульптурку двух сплетенных в страстном объятии мужских фигур.
Вечер определенно удался. В клубе было много шумной музыки, потных тел, выпивки, каких-то коктейлей, чёрт их побери, изжога завтра точно обеспечена!
Они с Поттером любили бывать в RaiddBar, который славился своими отвязными вечеринками и симпатичными танцорами. Выпить, пофлиртовать, оттянуться всласть и через два-три дня вновь стать образцом и примером магического брака.
Смазливого пацана лет девятнадцати Драко заприметил сразу: тот извивался на тумбе для go-go, освещенный софитами, в узких кожаных штанах (да у него же вся задница наверняка в мозолях!). Белой футболкой он отмахивался от перевозбужденных посетителей клуба, так и норовивших залезть к нему в трусы. Хотя, какие трусы? Вряд ли на парне было хоть какое-то нижнее бельё… «Вот и проверим, — хищно улыбнувшись, подумал Малфой, продираясь через беснующуюся толпу. – И наличие мозолей – тоже».
Антуан оказался на удивление сговорчив: уже через два «Мохито» он с совершенно очаровательной пьяной улыбкой прощебетал в район наколотой на ключице Драко змеи:
— Я тебя вычислил. Загадал, то есть. Ты – номер восемь. Пошли?
Опешив от такой покорности, Малфой с усмешкой произнес:
— Что, даже ломаться не будешь?
— Не люблю татуировки, но тебе сегодня выпал джек-пот.
Захотелось съездить кулаком по смазливой мордашке, но вместо этого Драко просто схватил парня за тонкое запястье с болтающимся браслетом из ракушек и потянул Антуана к выходу.
Антуан… Французское ведь имя! Но Малфой, резко сорвав с себя латексное изделие безопасности и поставив мальчишку на колени перед собой, с львиными рыками кончая тому в рот, а затем толкнув коленом в грудь (блондинчик, отлетев, крепко стукнулся головой о край прикроватной тумбочки), явно услышал родной английский мат.
— Сильно ушибся? – придя в себя, не особо вежливо поинтересовался Малфой.
Парень потер разбитую макушку.
— Да так. Но, знаешь, оно того стоило!
Выпроводив Антуана в душ, Драко закурил, уставившись в одну точку.
* * *
Поттер… Их отношения развивались медленно и нервно, как в старинном романе.
Они встретились пять лет спустя после окончания Хогвартса – их свела совместная работа в комиссии по урегулированию международного конфликта. Гарри представлял военные силы, Драко был главой дипмиссии. Происходило дело, конечно, в вечно бурлящей, неспокойной Северной Ирландии. Почти полевые условия днем и обязательные протокольные приемы у посла по вечерам. Этикет, бренди, мужская курительная комната, портьеры в вестибюле замка Брэн, ставшего временной резиденцией сопровождающих английские шишки лиц. Балкон со стрельчатым окном, невысокий, удобно близкий от стены сада... Романтика, озноб, бессонные ночи... Потом — полгода молчания, разорванных писем, несостоявшихся свиданий. Примирение, газетный бум, скандалы на работе... Тягостные объяснения с родителями, разборки с друзьями Гарри... И что в итоге? Восемь лет совместной жизни…
* * *
Антуан вышел из душа, наспех вытирая волосы полотенцем, и заметался по номеру в поисках своих шмоток.
— Провожать, думаю, не надо? – спросил Малфой, так и не повернув, впрочем, головы в его сторону.
— Не маленький, сам дорогу найду, — буркнул в ответ парень.
— Вот и отлично, — Драко наконец встал из кресла.
Из брюк, валяющихся на полу, он извлек бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул их молодому человеку.
— Это еще зачем? – поинтересовался Антуан, пытаясь справиться с клепками своих кожаных штанов.
— Заработал, малыш.
— Охренел?! – взвился парнишка, отпихивая ладонь с деньгами. Купюры посыпались на пол.
— Трусы себе купишь, — усмехнулся Драко.
— Мудак! – прошипел парень и выскользнул за дверь.
На полу гостиничного номера остались лежать 500 евро и браслет из ракушек.
* * *
Пройдясь по набережной Сены до Консьержери, Драко захотел зайти посмотреть калейдоскопы витражей Сент-Шапель, но внезапно почувствовал приступ тошноты. Прошедшую ночь было вспоминать сладко, но стыдно. Тот малолетний потаскушка был ни в чем не виноват, все Поттер, псих и идиот.
…В Париж они добрались на Eurostar – Малфоя всегда сильно укачивало в самолетах. Сняли номер в MadeleinePlaza, в самом пупке французской столицы, рядом с Опера Гранье. Красота! И… нечеловечески поругались!
Неправильно все это, неправильно! И злые слова, и это чувство одиночества, как будто открытая рана, саднит даже от порывов ветерка. Весна в Париже, блядь, глаза бы не смотрели! Блеск воды, зеленая травка, крокусы на клумбах... Ненавижу! Какого черта, нельзя было ругаться с Гарри, но и уступать и замалчивать скуку, приторную привычку, постоянные дежавю семейных мизансцен – тоже. Что же с ними произошло?
— Ты не змея, Малфой, ты – рыба! Тухлая! «Дипломатическая неприкосновенность», да? Руки отнялись в заботе о благе Британии? Эгоист! Надоело твое потребительское отношение! Надоело обслуживать Ваше Величество! – Поттер орал так, что уши закладывало.
— Так ты же у нас на службе у родной Англии! – огрызался Малфой. – Значит, должен служить!
— Охренел?!
— Ага, восемь лет назад, когда с тобой связался!
— Тогда какого дьявола ты меня терпел все эти годы?
— У меня возникает тот же вопрос, — бросил Драко и стремительно направился к выходу. – Считаешь, свет клином на тебе сошелся?
— Трофей не забудь принести! – в вдогонку крикнул ему Поттер.
…Пока они сражались, чтобы быть вместе, жизнь била ключом. Встречались в съемных комнатах на заправках скоростных шоссе, в киношках маггловских, прости господи, даже в туалетах. А потом всё утихло. Магический мир, скрепя сердце и скрипя зубами, принял их. Теперь почтенные граждане при всех обращались друг другу только «Драко» и «Гарри». Но вот дома снова как-то стали Поттером и Малфоем. Всё обрело неспешное течение. К кровати они подходили каждый со своей стороны, в халатах. И супружеский долг выполнялся споро и регулярно: поцеловать, возбудить Малфоя и взять в неизменной позе — одна нога упирается в пах, вторая икрой лежит на плече партнера. Иногда, когда руки аврора болели после тренировок в прицельных заклятиях или рейдов, Драко усаживался сверху. Все действие — восемь минут от силы.
Они зарабатывали оба прилично, а Драко еще и с умом вкладывал, чтобы двадцать-тридцать лет пожить без службы и долга. Пожили…
Однажды, года четыре назад, Поттер заболел, температурил и метался по кровати. Так Драко его всего обнимал, все укромные уголочки и вмятинки перецеловал. Герой был податлив и сопел, как маленький. Совсем свой… Драко его и вылечил тогда без зелий, своим теплом, магией. Было же? Потом скотина выздоровела. И опять «Святое семейство»…
Дойдя до улицы Варенн, Драко пошел взглянуть в отеле Бирон на ту композицию, что так грела его сердце – на «Вечную весну». Они вместе были здесь в первый раз, в обнимку.
— Так нравится? Хочешь, я тебе эту цацку сопру? У нас ведь так же, Драко? — шептал ему на ухо Гарри.
— А куда сиськи денем? – смеялся Малфой.
— Отколдуем и тут на постаментике бросим, пусть народу тоже кое-что останется! — отвечал, обнимая его прилюдно, Поттер.
Ничего не осталось. Пора рвать эту протухшую связь.
Драко замер у магазина мужской одежды и посмотрел в зеркальную витрину. Действие оборотного кончилось.
Он развернулся, вздохнул почти со всхлипом и отправился в гостиницу.
* * *
Гарри брёл по улице Риволи. Ветер трепал волосы, стало холодней; весна есть весна — тучка пробежала, и ага. Париж...
«Надо бы помириться с Драко, найти и все заново раскрутить. Не отступлюсь! Пора вернуть своего Малфоя, фыркалку, ехидну, чистюлю. Черт, что я там ещё ему наговорил?!»
Поттер, резко развернувшись на каблуках, чуть ли не бегом кинулся в сторону гостиницы.
* * *
Драко слишком спокойно запер дверь за собой, прошел в номер и сел в кресло напротив супруга.
— Как оттянулся? – мрачно поинтересовался Поттер, не поднимая взгляд.
— Отлично, спасибо, — холодно ответил Малфой и, помолчав, добавил:
— Я был прав, ты не единственный в этом мире.
— Чем докажешь?
Драко достал из кармана пиджака браслет Антуана и швырнул его на стеклянный журнальный столик, разделявший их.
Поттер недоуменно уставился на побрякушку. Нет, этого просто не может быть! Неужели?..
— А… татуировка уже сошла?
Драко автоматически схватился за левое предплечье.
— Да не эта, Малфой, — усмехаясь, произнес Гарри и, протянув руку, коснулся ключицы супруга.
…Уже подъезжая к кварталу Маре, Драко твердо решил: измене быть. В первом попавшемся клубе он, особо не размышляя, просто снял волосок с темноволосого парня примерно своей комплекции. «А то ещё одеждой меняться с магглом... Ну уж нет!»
Чтобы не встретиться с «прототипом» лицом к лицу, Малфой просто ушёл из «Засады» и направился в их любимый с Поттером Raidd Bar.
Как оказалось, Гарри действовал по схожему сценарию…
— Что, Малфой, даже изменить мне нормально не можешь? – нарушил тишину Гарри.
— Это не измена! И вообще, сам-то?! – вскинулся Драко. — Мне, чтобы жопу твою геройскую потрогать, пришлось этой дрянью Всесущной давиться! Конечно, у нас ведь задница Главного аврора под охраной государства! Видать, секла тетка много! — выкрикнул он и вдруг замолчал. Мерлин, ведь в точку попал! Малфой и не задумывался никогда, какие комплексы могут быть у Героя.
— Секли, — опасно, распевно и медленно проговорил пунцовый от гнева Главный аврор.
— Гарри, я ж не знал, — пытаясь спасти положение, проворковал Малфой. А сам (риск — благородное дело!) прямо ввинтился Поттеру под руки и обнял за шею. — Ну, врежь мне!
— Да, тебе врежешь. Отлипни, — почти мирно произнес мракоборец всея Британии.
— Гарри, не могу с тобой ругаться, прямо сердце замирает, у меня приступ будет! Я такого сегодня надумал…
— И наделал.
— Я тебе не из-ме-нял!
— А ночью что это было?
— Месть! Я просто не могу спать с тем, кого не люблю... Кстати, если бы не ты, я, наверное, выбрал бы женщину.
— Врешь, Драко, ты от них всегда шугался.
— Вру, я вообще холодный. В смысле пола. Сам не знаю до сих пор, как на тебя, козла, запал! Я моногамная особь, вот!
— Да, холодный, я вчера почувствовал. Болеутоляющее не помогает.
— Это была злость! Ладно, опять вру, это был адреналин. Страсть, понимаешь? – Малфой потерся пахом о бедра Поттера.
Гарри почувствовал, как по хребту побежали мурашки. Да какие мурашки! Размером с полевую мышь, они юркнули прямо в мошонку и давай там возиться, что срочно пришлось Малфоя к себе подтянуть еще ближе, чтобы силой трения мышей придушить. Но у Драко были другие планы: он ловко вывернулся из крепких объятий и опрокинул супруга на так удачно подвернувшийся диван.
Поттер попытался выбраться из-под навалившегося на него разгоряченного тела, но Малфой не позволил, ощутимо надавив коленом на пах.
— Сопротивление бесполезно, господин Главный аврор, — почти касаясь чужих губ, прошептал Драко.
— Тебе этого не хватало? Все восемь лет? – подался навстречу Гарри.
— Тебя мне не хватало. И я вот что понял: мы застряли на цифре восемь. А еще вот что: если резко опрокинуть восьмерку на бок, она становится знаком бесконечности. – И их губы наконец встретились…
* * *
В сообщениях из Лондона муссировалась тема Аврората, открывшего дело по исчезновению двух видных членов магического общества: всем известного Гарри Поттера, тридцати двух лет, и его супруга, дипломата Драко Малфоя.
А маггловская пресса, которую Драко просматривал на своем ноутбуке, пестрела сенсационными новостями: «В отеле «Бирон» вчера ночью неизвестными был совершен акт чудовищного вандализма, в результате которого всемирно известная скульптурная группа «Вечная Весна» была не только похищена неизвестными, но и видимо изуродована, так как на пьедестале остались части женской фигуры, неизвестно как открепленные злоумышленниками. Интерпол...»
Драко счастливо вздохнул и потянулся.
— Странно, Гарри, вот меня всегда тошнило в полетах, а сейчас уже к Дели подлетаем, и хоть бы хны!
— Угу, - Поттер открыл один глаз и поскрёб свою новоприобретенную трехдневную щетину. — Пора шмотки, что ли доставать?
— Ты пристегнись, на посадку заходим...
Гарри щелкнул ремнем безопасности, а потом прямо в губы поцеловал супруга.
— Брелок не потеряй, — и протянул своему Драко маленькую бронзовую скульптурку двух сплетенных в страстном объятии мужских фигур.
среда, 06 марта 2013
Весна, черт возьми!
Когда телефона не хватает на сутки даже с ашановской зарядкой за 58 рублей.
Когда вечером пытаешься вспомнить, где утром оставила машину.
Когда говоришьдумаешьбегаешьходишьпишешьзаказываешьзаглядываешьуспеваешьнеуспеваешьначасыпоглядываешьпьешьдесятыйкофезаденьивсёравнозеваешь.
Когда, уже закрывая глаза, со всей ясностью осознаешь, что совести у тебя нет – месяц у родителей не была. А потом проваливаешься, ухватив одеяло за кончик, и всё, темнота. А потом резко утро. И по новой.
Когда меняешь место жительство, привычки, себя, окружающее. Хотя… Это, конечно, просто совпало: она, черт возьми, подкралась незаметно.
Когда телефона не хватает на сутки даже с ашановской зарядкой за 58 рублей.
Когда вечером пытаешься вспомнить, где утром оставила машину.
Когда говоришьдумаешьбегаешьходишьпишешьзаказываешьзаглядываешьуспеваешьнеуспеваешьначасыпоглядываешьпьешьдесятыйкофезаденьивсёравнозеваешь.
Когда, уже закрывая глаза, со всей ясностью осознаешь, что совести у тебя нет – месяц у родителей не была. А потом проваливаешься, ухватив одеяло за кончик, и всё, темнота. А потом резко утро. И по новой.
Когда меняешь место жительство, привычки, себя, окружающее. Хотя… Это, конечно, просто совпало: она, черт возьми, подкралась незаметно.
пятница, 01 марта 2013
В магазинчике возле моего дома строгая надпись: «Не кормите кошек на ступеньках». Каждый день, забегая в этот самый магазинчик за сигаретами, я ловлю себя на мысли, что я не завидую кошкам. У меня на холодильнике под магнитом оповещение из налоговой, в письменном столе - счета за квартиру/газ/электричество, сейчас вот тетенька-почтальон принесла штраф-квитанцию за превышение скорости в Краснодаре (100 рублей, между прочим, зато на фотографии я хорошо получилась). А еще нужно выдать редактору 6000 знаков ни о чем (желательно до вечера), писать магистерскую, а у меня сил нет даже до библиотеки добраться. Я чувствую себя скрывающимся от кредиторов чуваком и по вечерам жду, когда же вырубят свет. Но кошкам-то все равно хуже. Поэтому живем.
Племянник нарисовал мой портрет в зелено-синих тонах, и я думаю, что он, в принципе, недалек от истины. Хочется научить его выговаривать «Дайпапиросочкуутебябрюкивполосочку».
И купить, наконец, корм и покормить кошек на ступеньках.
Племянник нарисовал мой портрет в зелено-синих тонах, и я думаю, что он, в принципе, недалек от истины. Хочется научить его выговаривать «Дайпапиросочкуутебябрюкивполосочку».
И купить, наконец, корм и покормить кошек на ступеньках.