В детстве было легче: однажды Драко понял, что можно не есть суп. То есть, не есть вообще, сказать, что не хочется. И этот акт несъедения как-то делал его на два-три сантиметра выше. Я не буду есть суп, я хочу съезжать по перилам мэнора, я не пойду сегодня на фехтование (ну и что, что мистер Сворд притащился из другого графства, лицензия на аппарацию ему для чего?), я не буду учить трансфигурацию — у меня каникулы, я не собираюсь знакомиться с той тухлой блондинкой – у неё пятна на шее…
Так было до тех пор, пока не настал предел этого «не хочется», пока Малфой не осознал, что в аквариуме он не один, что над ним рыбы, которым, в буквальном смысле на него пох..й, а также рыбы, желающие откусить ему красивый плавник, рыбы, первыми подплывающие к поверхности с сухими рачками, рыбы, говорящие ему «ты», приказывающие, ухмыляющиеся, рыбы, рыбы, рыбы… Здесь нежелание есть суп уже не срабатывало. То есть, в реальном мире ты или ешь суп, или брюхом вверх. И, казалось, хрен бы с ним, поваляюсь, если бы не та рыба, которая почему-то снится тебе по ночам, смотрит на тебя с недоверием, и глаза у нее зеленые…
— Дядя, а что у тебя за татуировка?
— Это змея, малыш. Просто змея. Знаешь, змея – символ мудрости…
— А почему она из мертвой головы выползает?
— А зачем мертвому мудрость?
— И что, ее прямо иголкой делали? Больно было? Ты плакал?
— Не иголкой. Больно немножко. Мужчины не плачут!
— Неправда! Я видел, как ты плакал однажды!..
Драко, а зачем тебе эта уродливая татуировка? Драко, а как получилось, что ты меня, свою любимую рыбу, не узнал тогда в собственном доме? Малфой, а куда ударение ставить в Adesco Fire? Малфой, а почему моя Хвосторожка у тебя? Я уж думал, что потерял её!..
Стенки у аквариума толстые, чего там, не разбить-не выбраться. Но теперь Малфой, кажется, знал, на что потратить оставшуюся двадцатку – в Баттерси полно тату-салонов, забьют сверху, и не прикопаешься…
Автора рисунка, к сожалению, не знаю.
Так было до тех пор, пока не настал предел этого «не хочется», пока Малфой не осознал, что в аквариуме он не один, что над ним рыбы, которым, в буквальном смысле на него пох..й, а также рыбы, желающие откусить ему красивый плавник, рыбы, первыми подплывающие к поверхности с сухими рачками, рыбы, говорящие ему «ты», приказывающие, ухмыляющиеся, рыбы, рыбы, рыбы… Здесь нежелание есть суп уже не срабатывало. То есть, в реальном мире ты или ешь суп, или брюхом вверх. И, казалось, хрен бы с ним, поваляюсь, если бы не та рыба, которая почему-то снится тебе по ночам, смотрит на тебя с недоверием, и глаза у нее зеленые…
— Дядя, а что у тебя за татуировка?
— Это змея, малыш. Просто змея. Знаешь, змея – символ мудрости…
— А почему она из мертвой головы выползает?
— А зачем мертвому мудрость?
— И что, ее прямо иголкой делали? Больно было? Ты плакал?
— Не иголкой. Больно немножко. Мужчины не плачут!
— Неправда! Я видел, как ты плакал однажды!..
Драко, а зачем тебе эта уродливая татуировка? Драко, а как получилось, что ты меня, свою любимую рыбу, не узнал тогда в собственном доме? Малфой, а куда ударение ставить в Adesco Fire? Малфой, а почему моя Хвосторожка у тебя? Я уж думал, что потерял её!..
Стенки у аквариума толстые, чего там, не разбить-не выбраться. Но теперь Малфой, кажется, знал, на что потратить оставшуюся двадцатку – в Баттерси полно тату-салонов, забьют сверху, и не прикопаешься…
Автора рисунка, к сожалению, не знаю.