- Маааааш, а почему солдатик не ползает? - кричит мой племяш, поддевая букашку палочкой.
- Ну, видишь, ему кто-то лапку отдавил случайно, вот он и не может.
- Нет! Он! Сдох!
Сдох «солдатик». Спёкся, действительно. Лежит красным пятнышком посреди парка с гордым болгарским именем всё то время, пока я выгуливаю младшее поколение.
Племяшу 4 года, и его уже не обманешь сказками про то, что "солдатик просто устал". А жаль.
* * *
- Маша! Машка! Не узнаешь?
- Ээ, нет.
- Ну, ещё бы! Сколько лет прошло. Восемь?
- Десять, наверное.
- Точно, десять. В параллельных учились...
- Ааааа.
Прошлое принимает порой совершенно разные формы, прямо как мнимая хромота «солдатика».
- Ну, видишь, ему кто-то лапку отдавил случайно, вот он и не может.
- Нет! Он! Сдох!
Сдох «солдатик». Спёкся, действительно. Лежит красным пятнышком посреди парка с гордым болгарским именем всё то время, пока я выгуливаю младшее поколение.
Племяшу 4 года, и его уже не обманешь сказками про то, что "солдатик просто устал". А жаль.
* * *
- Маша! Машка! Не узнаешь?
- Ээ, нет.
- Ну, ещё бы! Сколько лет прошло. Восемь?
- Десять, наверное.
- Точно, десять. В параллельных учились...
- Ааааа.
Прошлое принимает порой совершенно разные формы, прямо как мнимая хромота «солдатика».